Жизнь, посвященная одной цели – автоматизации производственного процесса

Возможно, 16 декабря 2015 года станет очередной «знаменательной датой» в истории отрасли, ведь именно в этот день был подписан Протокол о создании новой общественной организации – Совета Главных метрологов нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятий России и СНГ. Сегодня герой нашей рубрики – «человек-история» отечественной метрологии в нефтехимии и нефтепереработке, Павел Павлович Коптев, ныне – генеральный директор ЗАО «ПРИЗ».   

- Павел Павлович, пожалуйста, расскажите о своей семье, о детстве, о выборе жизненного пути. Был ли он предопределен семейной традицией?

Родился я в далеком 1941 году в Якутии, а после окончания войны мы с матерью приехали к отцу уже на Чукотку в поселок Певек, что на Чаунской губе, где отец отбывал срок, как нередко бывало в те времена. Там же в 1949 году я пошел в школу, а в 1950 мы с мамой уехали к родным под Новосибирск, станция Инская, где я пошел во второй класс, ходить в школу надо было пешком, 4 км через лес. За время учебы я сменил, наверное, десяток школ, так как отец , работая электриком, часто переезжал из-за работы.

- Получается, Ваша профессия наследственная?

Да, но еще ближе к моей специальности – материнская линия, ведь мой дед - Николаев Михаил Николаевич работал в лаборатории великого А.С.Попова, учился у его студентов и по окончанию учебы был направлен на Дальний Восток для организации связи, так что моя мать родилась в Петропавловске Камчатском. Она сама и трое ее братьев пошли по стопам отца, работали связистами – «на ключе», а один из учеников моего деда Гладышев впоследствии руководил всей системой связи Западной Сибири, он всегда приезжал к деду на Инскую. После войны мать работала секретарем-машинисткой (кстати, у отца великого советского актера Михаила Ульянова), а потом выучилась на аккумуляторщика. Был момент, когда вся наша семья работала на одном заводе – Омском нефтеперерабытывающем: отец, мать и старший брат в электроцехе, сестра – пробоотборщицей, а я – с 12 декабря 1957 года в подразделении точной механики цеха КИП.

Профессия была выбрана, а путь к высшему образованию у меня был с одной стороны не прост, а с другой – типичен для того поколения: в 16 лет из школы №80 Омска, я перешел в школу рабочей молодежи № 13, так как начал работать на заводе. Занятия в ШРМ заканчивались полпервого ночи, учились три раза в неделю.

На работе моим наставником был Евгений Пятифорович Наседкин. Мой мастер, в отличие от других наставников, отказался получать плату за свою «педагогику», а мне сказал - надо, так научишься. Все ученики закончили обучение за три месяца, у меня это растянулось на 8 месяцев. Но зато я получил сразу 5-й разряд, а все – ученический 3-й. Кстати, я работал еще со ртутными приборами, теперь в качестве разделительной жидкости ртуть не используется, а тогда это было широко распространено.

А дальше была школа целины - ездили от завода, с мая по октябрь. И только в 1960 г. я поступил в Институт нефтехимической и газовой промышленности (МИНХиГП им. И.М. Губкина), группа АТ-60-2. Группа была дружная, так уж получилось, что мы все были увлечены именно этой специальностью. И до сих пор почти каждый год встречаемся, слава Богу, пока почти в полном составе. ВУЗ мы должны были бы закончить в 1965 г., но трое из нашей группы – в том числе и я – так хотели применить полученные знания, что решили защититься раньше, что и сделали в 1964г. Как говорится, «первую машину придумал лодырь!»

Почему-то моя жизнь так сложилась, что я всегда оказывался в чем-то первым, либо последним… Так, я был в числе первых, кто начал серьезно заниматься системами управления в нефтепереработке и нефтехимии. Нас было трое – Павел Павлович Обросов, я и Евгений Георгиевич Сывороткин – кто вошел в специально сформированную группу под руководством Льва Аркадьевича Буяновского - Главного конструктора КБ АНН (так нас и называли – «СГ при ГК»!).

Кстати, Лев Аркадьевич 1920-го года рождения – сегодня жив и здоров, мы с ним периодически созваниваемся, налаживаю ему компьютер.

Первая моя статья по большим Системам вышла уже в декабре 1965г. в соавторстве с Л.А.Буеновским, а в 1970 г. я, первый в истории Советского Союза государственный консультант по внедрению вычислительной техники, был направлен в Народную Республику Болгария. Там имел честь говорить с первыми лицами страны и вести работу на уровне управления Бургасского нефтехимкомбината.

Не просто было наладить работу в Болгарии. Уж не знаю – как мне башку не оторвали?! Я уверен, что сказалась поддержка со стороны заместителя Министра по экономике, в то время Министерства химии и металлургии Народной Республики Болгарии Янко Петрова. Он просто мне поверил. Наверное, только в 28 лет можно заявить, что, мол всё у вас делается не то и не так… Теперь многое воспринимается по-другому, а тогда я, очертя голову, ринулся в «борьбу» со всем, что, на мой взгляд, мешало прогрессу. И, в конце концов, вышел документ, в котором было записано, что на работы, ведущиеся под руководством советского специалиста Павла Павловича (у болгар «третье» имя не принято, и «Павел Павлович Коптев» сократилось до «Павла Паловича») – не распространяются нормативы Комитета по науке и технике Республики Болгария. В этом смысле я был первый и последний, больше ни у кого подобного опыта не было. В Бургасе проработал два года и два года в Софии, а потом вернулся в Москву, в родные стены СКБ АНН.

Там я был назначен начальником координационного отдела, созданного для координации между семью филиалами. В стране расформировывались совнархозы, в составе Министерства нефтеперерарбатывающей и нефтехимической промышленности организовалось Всесоюзное Промышленное Объединение «Союзнефтеоргсинтез», его возглавил Виктор Андреевич Рябов (ныне Генеральный директор Ассоциации нефтепереработки и нефтехимии). Именно Виктор Андреевич стал первым руководителем союзного уровня, который счел необходимым создание службы автоматизации нефтепереработки и нефтехимии СССР. Он пригласил меня возглавить отдел, 17октября 1976г. в 35 лет я заступил в должность, которой отдал десять лет.

Структуру пришлось создавать «с нуля». Тогда мы провели первое совещание Главных метрологов. Правда, в то время еще не в ходу было понятие «метрология»! На первое наше собрание приехали Главные прибористы: Алексеев Александр Алексеевич (Московский НПЗ), Голод Александр Львович (Ярославский НПЗ), Линев Леонид Иванович (Новополоцкий НПЗ) Гаврилин Иван Михайлович (Рязанский НПЗ), а также Тучнин Евгений Александрович – руководитель подразделения в НПО «Нефтехимавтоматика», который занимался запорно-регулирующей арматурой и уровнемерами. Нам удалось создать объединение, в рамках которого ежегодно проводились совещания и перекрестные проверки предприятий. Тогда объединение главных специалистов по метрологии было закономерным, обусловленным единством материального, финансового и административного ресурса, сосредоточенного в руках государства. Уже в декабре 1976 года в ВПО «Союзнефтеоргсинтез» был введен в действие отраслевой документ, регламентирующий порядок метрологической аттестации методов испытания нефти и нефтепродуктов. Аналогичный документ на уровне государства появился только через 6 месяцев.

Сегодня Главным метрологам найти основу для объединения значительно сложнее. Невозможно представить, что они будут инспектировать службы чужих заводов. А как будут друг другу советовать, чем-то обмениваться? По-моему, сегодня их объединяет только территория РФ, во всем другом они разделены в принципе. У всех разные системы, начальники, материальная база. В своем выступлении 16 декабря 2015г. я сказал, что сегодня для Главных метрологов главное – определиться с тем, что между ними общего, что их могло бы объединить в общественную организацию. Думаю, это должно быть что-то связанное с правильной эксплуатацией оборудования, обеспечением надежной и безопасной работы предприятий. К сожалению, сегодня многие эксплуатационные подразделения выводятся на аутсорсинг, они становятся как бы отдельными предприятиями. При этом, как видно со стороны – это фикция! Они продолжают работать исключительно на свой завод, жить только за его счет, фактически, оставаясь его составной частью.    

При прежней советской системе – плохая или хорошая она была – в течение 10 лет мы, практически ежегодно вводили новый НПЗ, не говоря уж об установках. Советская промышленность вообще управлялась «со слова», по телефону и телетайпу, но все знали, что слово руководителя непререкаемо и делиться с товарищами надо. В противном случае и тебе никто не поможет, когда будет нужно. А сейчас я не представляю, может ли представитель Газпромнефти что-то попросить у своего коллеги с предприятия ЛУКОЙЛа? Как мы видели совсем недавно, для решения важной, общенациональной задачи руководство всех объединений вынужден был собрать в своем кабинете лично Президент страны.

- Но ведь главным механикам удалось как-то объединиться, найти нечто, что их роднит, несмотря на разные компании и заводы?   

Механики – они другие, у них было иначе всегда, все деньги, приходящие на предприятие всегда делились механиком. КИПовцам и электрикам деньги никогда не приходили централизовано, только механику, а уж механик делил: что-то КИПовцу, что-то электрику, что-то на связь. Механики всегда жили и чувствовали себя по-другому на предприятиях. Посмотрите, первое, что исчезло с наступлением рынка, была отечественная автоматизация, никто за нее не боролся, никто в ней не видел ценности. Когда я начинал работать, внешнеторговые организации закупали по импорту оборудование для КИП на килограммы, никто отдельно ничего не покупал. Роль автоматики в то время была в пределах 10% в общей стоимости технологического оборудования. Теперь эта цифра возросла до 30-35%, а роль – еще больше. Но отечественное приборостроение мы сдали, оно исчезло как самостоятельная единица. При советской власти было Министерство приборостроения, средств автоматизации и систем управления, возглавляемое Шкабардней Михаилом Сергеевичем, а теперь ничего подобного не существует. Теперь приборы, автоматика, не говоря уж о системах, в основном импортные. У нас предпочитают молчать об этом, но ситуация – критичная. И это хуже, чем атомная бомба, так как получается, что мы не полностью контролируем свои опасные производственные объекты. В РФ нет отечественной операционной системы, не выпускаются дублированные контроллеры, которые можно было бы применить для управления особо опасными объектами. Те, что выпускаются – хороши, но не для не опасных объектов.

При советской власти развивалась отечественная система вычислительной техники, но в течение нескольких месяцев она исчезла целиком. Американские, немецкие и японские компании полностью захватили наш рынок. Формальное объяснение этому есть и даже очень убедительное – однообразную технику легче эксплуатировать и т.д. Логично, только запасные части где брать? Это – пожизненная каторга. И об импортозамещении думать пока невозможно, т.к заместить-то нечем. Об этом вслух не говорят, но все понимают. А что предстоит делать следующему поколению главных метрологов в ситуации, складывающейся сегодня?

Все страны потихоньку разрабатывают свои операционные системы (Европа, Южная Корея), понимая, что только это дает независимость от внешнего управления. С проблемой пытаются справиться, исключив пользование интернетом, это одна из форм защиты, но она не способствует развитию… В общем, время сейчас интересное, и как-то оно переживется.

- Но в нашей оборонке, в ракетах работает отечественная автоматика?

Да, но там контроллеры достаточно специализированные, точнее, их сложность – другая, не связанная с пожароопасностью, взрывоопасностью объектов, работающих десятилетиями. У них задачи другие, не те, что актуальны для нефтепереработки и химии.

- Как Вам сейчас работается?

В наших СМИ через слово твердят про льготы для среднего и малого бизнеса. При этом складывается впечатление, что эти понятие ограничиваются ларьком на углу, парикмахерской, ателье или химчисткой! Но средний и малый бизнес работает и в инженерии, и ему надо помогать! Вот мы – ЗАО «ПРИЗ» - вышли из совместного с американцами предприятия, которое называлось «Прикладные инженерные системы». Тогда все старались объединиться, а мы разъединились с фирмой АВВ, создав свою компанию без иностранного участия. И вот уже почти 25 лет существуем как инженерная компания на свой страх и риск, постоянно доказывая, что инженерным делом можно жить и развиваться. Сейчас сложилась такая ситуация, что не знаем, толи выживем, толи нет, в том числе и из-за дефицита специалистов. Хотя эту боль должно чувствовать и наше государство, ведь на западе существуют и большие и малые инженерные компании, а у нас если большие, то иностранные, а если малые – то очень малые, незначительные. Сейчас, идут разговоры о Сколково, это, конечно, интересно, но инженеров-то нет.

- Но сейчас идет активизация инженерной сферы и интереса бизнеса к ней.

Да, разговоры идут, а знаете почему!? Ведь нет среднего поколения инженеров- специалистов, оно потеряно вообще. Несколько лет назад я просил родную кафедру направить ко мне 2-3 выпускников, рассчитывая, что придут гораздо более подготовленные специалисты, чем были мы – первыми закончившие факультет радиоэлектроники и автоматики. К сожалению, я не взял никого. Оказалось, теперь инженеры в области автоматизации не имеют знаний по процессам, им этого просто не читают. Нам два семестра читали курс «Процессы и аппараты химических производств», было четыре химии – общая, коллоидная, физическая и органическая. На мой взгляд, совершенно правильно считалось, что инженер по автоматизации должен знать технологию процесса, который он автоматизирует. Что я услышал в ответ от руководства факультетом? «Наших специалистов с удовольствием берут иностранные компании!».- Еще бы не брали! Для того, чтоб стоять на перекрестке в белой рубашке и красном галстуке и кричать: «Наша железяка самая лучшая», – не надо знать ни химию, ни переработку. Современные ВУЗы готовят студентов быть офисными работниками иностранных компаний – большая заслуга для высшей школы! Отраслевая направленность исчезла, и наша специальность в Губкинском институте исчезает как профессия. Сегодня у нас в штате работают выпускники МИХМа, правда, он тоже теперь присоединен к МГТУ МАМИ, и что его ждет в связи с преобразованиями… Но главное, что готовить специалистов сейчас некому. Нам читали лекции люди, перед которыми хочется «шапку снять». Термодинамику читал Н.И.Белоконь - основатель термодинамики и автор учебника, по которому до сих пор учатся студенты; «Процессы и аппараты» тоже читал автор учебника Скобло А.И.. Нынешние же преподаватели ВУЗа зачастую никогда не бывали на заводе и не видели практику применения той теории, которую читают, чему они могут научить? Через десятки лет это скажется самым худшим образом.

Мы гонимся за западными образцами во всем, но у нас совсем другие реалии, другая технология жизни и ведения бизнеса, другой менталитет, в конце концов. Например, крупные компании считают, что оказывают нам честь, подписывая договор на сотрудничество, по которому обязуются оплатить нашу работу через 60 дней после поставки оборудования или услуг. Такой сценарий привычен в западных странах, в США. Там глава инжиниринговой фирмы идет в банк и, показав подписанный контракт, берет ссуду под 2-5% годовых. Выполняет работу, получает оплату, возвращает кредит и, как говорится, на оставшиеся деньги «пьет кока-колу на Майями». А у нас работает только половина схемы: заказчик отказывается делать предоплату, я иду в банк, показываю им контракт, например, с Омским НПЗ (Газпромнефть), и мне предлагают проект кредитного договора для «юриков» - юридических лиц. А там написано, что ссуда дается под 23%, но договор заключается не со мной, а с Газпромнефтью! Пойдет ли на это Газпромнефть?! Ответ очевиден. Наши банки дают деньги только под реальные активы, под вашу недвижимость и т.д. Получается, мои западные конкуренты под 2% могут себе позволить поставить заказчику то, что я готов сделать технически, но финансово – не в состоянии, нет у меня таких оборотных средств. Отечественный независимый участник рынка заведомо находится в невыгодном положении. Вот такая у нас тендерная система выбора подрядчиков/исполнителей «предоставляющая равные права всем участникам»! Совершенно свежий пример – Банк, в котором работает программа «содействия малому и среднему бизнесу» подтвердил свою готовность открыть нам кредитную линию на пополнение оборотных средств в размере 5 млн. рублей (под 20% годовых) при условии приобретения у них векселя на сумму - 5 млн. рублей! И как тут развиваться малому, среднему предприятию?

Наверное, у нашего государства есть более оперативные нужды, но, надеюсь, когда-нибудь дойдут руки и до нас. А пока же, если внимательно почитать договор с одной из американских фирм в области автоматизации, в нем мелким-мелким шрифтом, который обычно никто не придает значения, сообщается, что компания имеет право не выполнять данный контракт, если он будет противоречить указанию каких-либо административных и государственных органов США. Печально, но сегодня нам так можно диктовать. И все подписывают, надеясь, что к ним это не относится.

- Павел Павлович, что бы Вы пожелали сегодня своим молодым коллегам с высоты своего возраста, опыта?

Мой возраст позволяет это сказать – я своей жизнью доволен, стыдиться нашему поколению нечего. Что могли, мы для Родины и для людей сделали! Откатов не получали, все создали своими руками, а начинали с зарплаты 110 рублей. Когда мы с однокурсниками собираемся вместе, то вспоминание о прошлом светло, ни о чем не жалеем. Может, я рассуждаю не совсем правильно, всё воспринимается мной с точки зрения моего опыта, возраста, поколения. Но раньше, мне кажется, было время другое, государство другое и люди другие, преследующие другие цели!

А молодым коллегам желаю, чтобы они нашли свое место в жизни, или, по крайней мере, нашли себя в выбранной профессии.

Когда в 1999г. в составе команды я получал Премию Правительства РФ за заслуги в науке и технике, Путин В.В., вручавший нам эту награду, был только назначен руководителем Правительства. Один из награжденных подошел к нему и сказал: «Посмотрите, вот основа, на которую может опираться Россия!». - А Путин ответил: «А вы посмотрите, сколько им лет!»

В настоящее время телевидение показывает молодежь, увлеченную техникой, и это – хорошо! Обидно, когда думаешь – сколько ребят уехало за границу и сколько из числа последних Нобелевских лауреатов являются бывшими гражданами нашей страны. Конечно, надо создать условия, чтобы они тут оставались.

- Надеюсь, что «грибница» не вся уничтожена, наши позиции в области КИП и А обязательно восстановятся.

И я надеюсь, и примером тому может служить работа таких ВУЗов, как – ФИЗТЕХ, Бауманка, МЭИ, МИФИ, МАИ, МАТИ и ряд других институтов. Там, слава Богу, смогли сохранить свою уникальную школу, которая позволит обеспечить наше государство профессиональными инженерами.

 

Мы благодарим генерального директора ЗАО «ПРИЗ» П.П.Коптева за интересную беседу, желаем всяческих успехов его компании; крепкого здоровья, счастья и удачи – всей его семье. Пусть развивается и преумножается громкими именами русская инженерная династия, идущая от ученика А.С. Попова, на благо отрасли и всей страны.

 

Интервью провела Ирина Толстенко

Фото из личного архива П.П.Коптева