Последний алхимик Российской империи

Почему в России с алхимиками всегда было негусто? Потому что ни народ, ни власти не верили им, и все тут. Обратите внимание: даже в русском народном языке слово «химик» и «химичить» тесно переплелось с понятиями «аферист» и «пройдоха».

А тем временем в Европе XVI и XVII вв. алхимия считалась вполне достойным хобби высокопоставленных особ, которые или самолично занимались получением золота, или активно финансировали подобные опыты. А в России историки до сих пор не нашли документов, которые зафиксировали бы увлечение граждан каких-либо сословий западной алхимической ересью или существование в допетровские времена хоть одной алхимической лаборатории.

Впрочем, нет, кое-что было: в XVI — XVII вв. в отсталую Москву – так уж водится у нас во все времена – наезжали «продвинутые» иностранные консультанты, предлагавшие свои услуги высшей знати. Например, при дворе Ивана IV практиковал «врач высшей категории» Элоизиус Бомелиус (Гиппократ рыдает!!!), упоминаемый в псковских хрониках как «волхв зело лютый», который умел так ловко состряпать яд, что жертва «умирала в назначенную минуту»! Но и Бомелиус не успел широко развернуть в России свою исследовательскую работу, был обвинен в измене и сожжен заживо в Москве в 1580 г.

Наверное, еще с тех времен глагол «химичить» у нас носит оттенок чего-то ложного и противозаконного, а тут еще в XVII в. по Европе – с заскоком в Россию – промчалась целая плеяда ярких авантюристов, шулеров и шарлатанов, называвших себя алхимиками. В то время они окончательно заменили собою образ алхимика – мученика науки, мудрого мага и философа. Новая дерзкая молодая братия, вооруженная загадочной эзотерической терминологией и кое-какими навыками бралась решать самые невероятные задачи и, что характерно, «волшебным» образом они добивались успеха, титулов и восхищения. Правда, часто заканчивали свой путь в тюрьме. Многие имена до сих пор на слуху: например, граф Сен-Жермен (любимец короля Людовика XV и мадам де Помпадур, о котором пишет Пушкин в «Пиковой даме»: «… он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня... Впрочем, несмотря на свою таинственность, имел почтенную наружность и был в обществе человек любезный». 

Калиостро (Джузеппе Бальзамо, 1743-1795) по праву заслужил себе славу короля шарлатанов: безвестный итальянец, он вступал в сношения с самим папой Климентом XIII, вошел в круг масонов, создал «Египетскую ложу»; открыл свою алхимическую лабораторию. А в Петербурге его поймали на мошенничестве во время сеанса получения золота. Зато он успешно выступал в Лондоне, Нидерландах, Италии; триумф сменял падением и снова триумфом, но закончил он судом инквизиции, заточением и смертью в монастырской тюрьме. На редкость содержательная жизнь!

Джакомо Казанова (1725-1798) остался в истории как коварный соблазнитель женщин, но среди современников был славен в первую очередь своими знаниями алхимии, астрономии и медицины. Впрочем, уже в XVI — XVII вв. европейская алхимия стала клониться к закату, над ней иронизировали, а книга Роберта Бойля «Химик-скептик» (1661г.) вообще подорвала уважение к «профессии» навсегда.

Хотя, объективности ради, нужно отметить – в XVII веке в России алхимией все-таки увлеклись монахи-старообрядцы Выговской пустыни, что у Онежского озера. И даже под покровительством основателя пустыни Андрея Денисова перевели на русский язык труд знаменитого алхимика XIII века Раймонда Луллия «Великое Искусство». Правда, целью монахов, в отличие от их европейских собратьев по тиглю и мензурке, была жажда понимания идеи единства божественного творения, а не утилитарные золото, власть и эликсир вечной жизни. Зачем? Ведь и так впереди уготована жизнь вечная...

С такими настроениями в России алхимия в принципе не могла распространиться, вплоть до петровских реформ. Хотя и потом почти все русские алхимики (самый знаменитый из них сподвижник Петра, граф Яков Брюс) – были иностранцы по происхождению. Так что должность алхимика при дворе была данью европейским традициям, а цели им ставили сугубо практические – научные исследования химических реакций для развития отечественной промышленности. Например, алхимик Генрих Апфельбаум поднял качество продукции пороховых заводов. Кстати, сам М.В.Ломоносов носил звание придворного алхимика, но не афишировал его, так как боролся с «алхимией» как антинаучным течением. 

Вообще-то до XVIII века понятия «химик» и «алхимик» не вполне четко разделялись. Так, при царских аптеках была официальная должность «алхимист». Алхимисты, в сущности, были лаборантами: под руководством аптекаря они готовили снадобья, а потом принимали участие в их экспертизе через «надкушивание».

А уже при Екатерине II понятие и должность «алхимик» почти повсеместно заменили на «химик». Однако традиционное почетное звание «придворный алхимик» или «лейб-алхимик» сохранялось до самого конца династии Романовых в ХХ веке. 

Так, последним на этой должности был граф Александр Владимирович Толстой, родственник незабвенного Льва Николаевича. Что характерно, это был уважаемый, образованнейший человек, закончивший университеты в Москве, в Германии и Шотландии, получил степень доктора в Эдинбургском университете. И даже удивительно, как при этом его не покидала идея превращения свинца в золото!

Граф был уверен, средневековым алхимикам не удалось провести заветную трансмутацию из-за нехватки энергии. Уголь и нефть были недостаточно эффективны, другое дело – молния и энергия солнца. Придворный алхимик не надеялся обуздать стихию природного электричества, зато выстроил солнечную печь в среднеазиатской пустыне под Бухарой и все лето 1912 года проводил свои опыты, которые спонсировал принц Петр Ольденбургский, шурин императора. Печь работала по давно известному принципу, по которому добывал огонь Робинзон Крузо: параболическое зеркало собирало в точку энергию солнечных лучей, создавая температуру, при которой испарялись даже металлы. Как свидетельствовал А. Гольдштейна – тогда ассистент алхимика, а впоследствии академик АН СССР – золото добыть удалось, но очень мало.      

Говорят, для исследователя очень важна «энергия заблуждения»: иногда, не достигнув поставленной цели, он делает другие не менее важные открытия. Так и вышло, в 1915 году А.В.Толстому удалось провести не менее интересную трансмутацию – превратить графит в алмазы! Исходным материалом для них явилось изобретенное Ломоносовым сверхпрочное тугоплавкое стекло. 

После огранки первый российский синтетический бриллиант размером 22 карата «Анастасия» был преподнесен императрице Александре Федоровне, а за следующие два года лейб-алхимик создал алмазов более чем на 50 миллионов тогдашних рублей золотом. Они были переданы в казну и пошли на нужды воюющей армии. 

Но в сентябре смутного 1917 года Толстой с очередной партией алмазов в сопровождении четырех казаков отправился из Бухары в столицу империи. А дальше – почти как в фильме Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» - на поезд напала банда дезертиров-грабителей. Завязался неравный бой, и последний придворный алхимик Российской империи граф Александр Владимирович Толстой был убит вместе с охраной. Богатая добыча попала в руки лихих людей, а следы «алхимических» алмазов навсегда затерялись в котле революций и гражданской войны. 

Впрочем, ходили слухи, что лейб-алхимик вовсе не погиб, а продолжил свое служение отечеству уже при советской власти, под началом Якова Свердлова… Все может быть, судьбы алхимиков нередко оказывались весьма яркими , но и таинственными… 

И все же всем нам стоит отдать должное отчаянным фанатикам науки, достижения которых во многом предопределили наше сегодняшнее понимание химических, фармацевтических, биологических и физических процессов, а в чем-то –   уровень развития современных технологий.