КУРС - НА ИМПОРТООПЕРЕЖЕНИЕ
Разработка проектной и конструкторской документации

КУРС - НА ИМПОРТООПЕРЕЖЕНИЕ

Недавно в СМИ была поднята тема, касающаяся запасов нефтяных ресурсов России, породившая массу эмоций и дискуссий. Еще бы, наше благосостояние во многом зависит от углеводородов, вклад от продажи которых составляют около 10 % ВВП, 50 % федерального бюджета и 70 % объема экспорта. Кроме того, нефть и газ являются сырьевой базой для нефтеперерабатывающей и нефтехимической отрасли, во многом определяя тренды  в экономическом, технологическом и техническом плане. 
О перспективах развития нефтегазового комплекса мы беседуем с Президентом Союза Нефтегазопромышленников Геннадием Иосифовичем Шмалем. 

F_0822.jpg

-Геннадий Иосифович, пожалуйста, кратко представьте Вашу общественную организацию – Союз Нефтегазопромышленников России.

Главная цель Союза Нефтегазопромышленников – принципиальное отстаивание интересов отечественных компаний нефтегазового сектора. Известно, что не каждому руководителю компании удобно критиковать, высказывать претензии министерству, правительству, президенту, но вместе мы – сила, способная решать злободневные наболевшие проблемы. Ведь основу Союза составляют профессионалы, отработавшие в отрасли не один десяток лет и заслужившие право на то, чтобы к нашему мнению прислушивались. Для укрепления связей с компаниями и организации продуктивной работы при всех основных ведомствах существуют общественные советы. Минэнерго не исключение, Совет есть, но в нем нет ни одного нефтяника. Наша общественная организация старается компенсировать этот пробел. Мы ведем активное взаимодействие с Российской торгово-промышленной палатой  через ее комитеты, а также с РСПП и его межотраслевым советом по техническому регулированию и стандартизации в нефтегазовом комплексе. 

- Как Вы оцениваете перспективы нефтедобычи, и от чего они зависят в большей мере?

Во-первых, от того, кто отвечает на этот вопрос. Так, по официальным данным Минэнерго, в которых не учитываются битуминозные пески и сланцевая нефть,  запасы традиционной нефти в России составляют 14 млрд тонн и 10 млрд тонн трудноизвлекаемой нефти. Об этом на нефтяной конференции CERAWeek сообщил министр энергетики РФ Александр Новак, уточнив, что такая ресурсная база «создает потенциал по наращиванию добычи». Объем добычи нефти и газового конденсата в РФ в 2016 г. вырос на 2,5% по сравнению с аналогичным показателем 2015 года и составил 547,499 млн тонн (10,965 млн баррелей в сутки). В энергостратегии России предусмотрен выход на 500-550 млн тонн в год. Отмечу, что эти цифры подходят к уровню добычи СССР в 80-ые годы, но пока не дотянули до былых рекордов. По моему мнению, при таком уровне добычи нефтяных ресурсов нам хватит еще лет на  30-50.

Помимо официальной, существует также профессиональная оценка запасов нефти, которая учитывает, что доля трудноизвлекаемых (ТРИЗ) и, следовательно, малорентабельных для добычи запасов в общем балансе увеличивается и уже превышает 60%. Расчеты в этом плане вообще получаются условными. Нынешний расчет извлекаемых запасов делается на основе среднего по России коэффициента извлечения нефти (КИН), установленного на уровне 0,38. Однако в реальности КИН по России менее 0,3, и лишь на некоторых месторождениях (например, Ромашкинском) — 0,7. И если исходить из КИН в 0,7, то извлекаемые запасы нефти в России будут составлять уже 40 млрд тонн. При этом если говорить о геологических запасах нефти в РФ по категориям А-В-С1 ( подготовленные и разрабатываемые), то они даже с КИН 0,38 составляют 84,637 млрд тонн. А если в баланс внести битуминозные пески, как это сделала Канада, а также сланцевую нефть, запасы России составят 100 млрд тонн — почти треть (31,25%) всех мировых запасов. Этого, думаю, нам хватит лет на 80.

Но если от цифр перейти к практике, то есть еще один фактор, определяющий объемы запасов – конъюнктура мировых цен на нефть, особенно это касается  трудноизвлекаемых запасов, коммерческой  рентабельности их разработки. Например, при себестоимости добычи ТРИЗ в районе $80 за баррель – стоит ли их добывать, чтобы продать по $40-50 за баррель. Получается, с ростом мировых цен на «черное золото» растут, а с падением – падают актуальные объемы запасов нефти в России.

Но, с другой стороны, с развитием технологий и возможностей оборудования наши запасы становятся больше. Так, пока без серьезных вложений и научных разработок нефть Баженовской свиты мы взять не можем, но ее ресурсы – более 100 миллиардов тонн, и они дождутся своего часа. Арктика и арктический шельф имеют огромные перспективы, уже добыты первые 200 000 тонн нефти платформы "Приразломная" ("Газпромнефти"). Пока себестоимость арктической нефти в 10 раз дороже, но надо активнее инвестировать в эти проекты, заниматься разведкой, поиском, разрабатывать новые технологии. Кроме того,  на шельф можно идти с надежностью оборудования 99,99%,  исключив малейшую возможность аварии и негативного воздействия на природу.

Резюмируя свой ответ, скажу: перспективы нефтегазовой отрасли  в большей степени зависят не от цен на нефть, а от применяемых технологий и оборудования.

- А что, на Ваш взгляд, сегодня тормозит развитие отрасли более всего?

Проблем немало, но из всех вызовов, перед которыми оказалось сегодня нефтяная отрасль, на первое место я бы поставил проблемы геологии. Геологическую отрасль необходимо возрождать, ведь есть ещё огромные неоткрытые ресурсы – в Восточной Сибири, на севере Красноярского края, в Арктической зоне. Необходимы инвестиции в геологию и самое современное геофизическое оборудование, позволяющее с большой точностью определять наличие ископаемых нефти газа.

Как известно, для перевода открытых ресурсов в запасы, для определения дебета скважины и составления подробной характеристики залежей, без которых невозможно проводить последующие технологические процессы, необходимо бурение. В середине 1970–1980-х годов только в Западной Сибири бурили более трех миллионов, в целом по стране – более семи миллионов метров разведочных скважин. Сегодня бурим порядка одного миллиона метров в год. Когда мы начинали освоение югорских недр, «коэффициент удачи» был 80–90 %, а сегодня из десяти разведочных скважин нефть дает, дай бог, каждая вторая. Как утверждает наука, больше уже не будет таких гигантских месторождений, как Самотлор, сегодня мы открываем площади с извлекаемыми запасами в два-пять миллионов тонн.

-Как же так, углеводороды – не возобновляемый ресурс, запасы кончаются, а цены на нефть не высоки…

Нефтяные цены всегда имеют большую волатильность, то есть подвержены значительным колебаниям по разным причинам, в том числе, далеким от экономики. Учитывая, что последние 45 лет я занимаюсь проблемами нефти и газа, то могу оценивать ситуацию на мировом рынке. Так, исходя из объективных данных, считаю, что справедливая цена на нефть – 80 долларов за баррель. Но и 40-50 долларов – нормальная цена. Мы в своё время жили при разных ценах, я помню, как нефть стоила 13 долларов за бочку, потом 20, потом случился рост, а в 1998 году при Кириенко – вновь  падение до 9-10 долларов. Пришлось трудновато, компании терпели убытки, добычу на некоторых месторождениях пришлось заморозить, но, в целом, никакой катастрофы не произошло. Так что нынешние 40-50 долларов - это нормальная цена.

- В последние годы все больше говорится о сланцевом газе и нефти. Возможно, нам тоже пора задуматься о разработке сланцевых пород?

Если учесть, что мы обладаем запасами газа, которого хватит как минимум на 70-80 лет,  то необходимости в сланцевых углеводородах у нас нет. Добыча сланцевого газа сопряжена с целым рядом проблем, в том  числе, с огромным объемом бурения. Американцы вложили порядка 30 млрд долларов в развитие этих технологий, занимались ими 30 лет, но не смогли преодолеть серьезных экологических проблем. В процессе добычи используются порядка 600 опасных реагентов, в том числе, уран, цезий и т.д. Они проникают в водонасыщенные горизонты и отравляют все вокруг. Неслучайно французы вообще запретили упоминать слово «сланцевый газ» на своей территории. У нас сланцевого газа больше, чем в Соединённых Штатах, но, думаю, в ближайшие 20 лет мы им заниматься не будем.

- Вы согласны, что развитие нефтепереработки и нефтехимии должны стать драйвером нефтегазовой отрасли и экономики России в самом ближайшем будущем?

Конечно, ведь еще великий Д.И.Менделеев сказал: «Сжигать нефть, все равно, что топить печку ассигнациями». Сегодня мы продаём около 47% добытой нефти, остальную часть перерабатываем у себя, но доля нефти, используемой в качестве сырья для переработки в продукты высокого передела, остается невысокой. Если бы мы экспортировали на Запад, в Китай, Японию и Корею не сырую нефть, а продукты нефтепереработки, валютная выручка выросла бы раза в два. А экспорт продуктов современных высокотехнологичных нефтехимических производств гарантировал бы валютную выручку на порядок выше.

К сожалению, сегодняшний уровень управления экономикой страны – и особенно финанасово-экономический блок – оставляют желать лучшего. Имея экономику второй специализацией, я могу ответственно заявить, что пока, к сожалению,  государственной экономической политики у нас, нет. Есть – бухгалтерия. Государственная стратегия должна быть направлена далеко вперед, на социально-экономическое развитие страны и ее регионов. Так мыслили и действовали настоящие государственные деятели: министр финансов С.Ю.Витте, в конце 19 веке начавший строительство Транссибирской магистрали длиною 7,5 тыс. км и построивший ее за 25 лет;  П.А.Столыпин; некоторые советские руководители промышленности  60-70 годов, воплотившие цели социально-экономического развития огромных территорий. На моих глазах за годы нефтяного освоения Тюменского края были построены не только добывающие мощности,  огромные производственные комплексы, но 17 городов с развитой социальной инфраструктурой. А начиналось все с палаток и вагончиков средь дикого леса и вечной мерзлоты, и основной движущей силой была молодежь. Вот это и был государственный менеджмент, управление «с большой буквы».

Развитие нефтепереработки и нефтехимии имеет у нас в стране колоссальные перспективы. Представьте, в Китае эта отрасль дает до 20% ВВП, в Германии – 7%, а у нас – только 1,2- 1,6%. При собственной сырьевой базе разве это нормально? А ведь продукты нефтехимии востребованы во всех отраслях народного хозяйства, от стройматериалов до машиностроения. Сегодня даже автомобиль на 40% сделан из пластика. Нефтехимия в России может и должна стать настоящим драйвером роста всей отечественной экономики. Уверен, что команды наших профильных министерств Минэнерго и Минпромторга понимают это и сумеют использовать наши естественные преимущества.

- Сегодня мы живем в условиях санкций: финансовых, технологических, запрета на поставку оборудования. Насколько серьезны последствия?

На моей памяти были две крупные кампании санкций против нашей страны. Первый раз, когда в СССР строили газопровод «Союз». Тогда под нажимом американцев Германия приняла решение не поставлять нам трубы, необходимые для строительства. Мы такие трубы не выпускали. Но за полгода наш Челябинский завод провел необходимое переоснащение и наладил выпуск нужных труб.

Второй случай был в 1981 году, когда мы начали строительство специального экспортного газопровода «Уренгой — Помары — Ужгород». До границы от Уренгоя было 4,5 тысячи километров, плюс расстояние по Европе. Рейган тогда объявил эмбарго на поставку нам техники. Многие американские фирмы дрогнули. Тогда мы обратились к японцам, они поставили нам блестящую технику, которая оказалась даже лучше американской. В итоге мы построили газопровод за 18 месяцев, вместо 60 по нормативам. Кстати, на последнем звене строители написали «Труба Рейгану!»

Поэтому я не думаю, что нынешние санкции повлияют существенным образом. В конечном итоге от них могут пострадать европейские страны и их бизнес. Многие бизнесмены сейчас выступают против этих санкций. Тем более стоит помнить, что есть договорные обязательства по газу с Европой до 2024—2026 годов. Вообще любые санкции способствуют сплочению народа вокруг лидера, мне кажется, так происходит и в этот раз.

- Как Вы оцениваете потенциал импортозамещения в нефтегазовой отрасли, и как способствовать его развитию?

Во-первых, «импортозамещение» - термин не корректный, заместить существующее зарубежное оборудование это значит клонировать вчерашний день. Точнее сказать –   импортонезависимость, импортовытеснение, импортоопережение, наконец!

Совсем недавно Союз нефтегазопромышленников провел исследование, которое показало, что наши компании используют на 57 % импортные технологии и оборудование. Конечно, надо стремиться, чтобы этот процент снижался. Считаю оптимальным, чтобы доля отечественного оборудования и технологий достигла  80-85%, на этом, пожалуй, можно остановиться. Ведь есть оборудование, потребность в котором исчисляется малым количеством экземпляров, и нет смысла ради этого создавать собственное производство, экономически целесообразнее покупать за рубежом. Кстати, на долю стран, объявивших нам санкции, приходится чуть более 39 % закупаемого нами оборудования. То есть остальные 60 % можно покупать у того же Китая, Японии, Южной Кореи, даже страны Персидского залива готовы к сотрудничеству.

Сегодня тренд на развитие отечественного машиностроения уже взят, и есть все основания для  оптимистического прогноза. Нефтяники давно на 99% используют трубы отечественного производства, которые ничуть не уступают зарубежным, есть прогресс и в других секторах оборудования. Так, например,  компания «Транснефть» вышла в лидеры: в 2014 году доля импорта среди всего используемого оборудования у них составляла всего лишь 11 %.  В 2015-м удалось снизить ее еще на один процентный пункт; а в 2016-м она составила 8 %.  Дело в том, что компания построила в Челябинске собственный завод по производству магистральных  насосов, там же создают мощности по электродвигателям и т.д.

В Перми есть предприятие «Новомет», один из ведущих российских производителей нефтепогружного оборудования. В семидесятые годы мы только мечтали, чтобы насос работал по 350–400 суток «на отказ», как американский. Сегодня насос компании «Новомет» работает 1 450 суток – и не отказывает. Предприятие поставляет свою продукцию в 15 стран.

ООО НПП «БУРИНТЕХ» в Уфе производит целую линейку породоразрушающего инструмента. Теперь одним долотом их производства можно пробурить целую скважину, а раньше требовалось до десяти долот! Предприятие уже открыло свое производство в США. Так что российские технологии бывают весьма конкурентоспособными.

ООО «НПФ «Пакер» в Башкирии яв­ля­ет­ся ли­де­ром на рын­ке пакер­но-якор­но­го обо­ру­до­ва­ния Рос­сии и стран СНГ, за­ни­ма­ет­ся раз­ра­бот­кой, про­из­водст­вом, по­став­кой и сер­вис­ным об­слу­жи­ва­ни­ем внут­риск­ва­жин­но­го под­зем­но­го обо­ру­до­ва­ния прак­ти­чес­ки для всех пред­при­я­тий неф­те­га­зо­во­го ком­плек­са Рос­сии и ближ­не­го за­ру­бежья.

Уверен, отечественное машиностроение в состоянии опереться на собственные силы, но надо, чтобы правительство немного помогло. Ведь при отдельных успехах пока нет еще четкой единой структуры, которая бы систематизировала, анализировала наши возможности и принимала решения по всем группам оборудования, занятым сегодня импортом. Да, благодаря Минэнерго и Минпромторгу, на эту тему создана рабочая группа, возглавляемая нефтяниками. Но, во-первых, пока выделяемые ей средства из фонда развития промышленности не велики, во-вторых, правила их выделения не совсем отвечают задачам. Ведь средства предназначены предприятиям, которые имеют хорошую кредитную историю и финансовые показатели. Но часто принципиально новые разработки создаются молодыми предприятиями и компаниями, успехи которых еще впереди.  Если мы говорим о прогрессивной технике и технологиях, то нужно лучше продумать систему отбора и помощи разработчикам, производителям оборудования. Некоторые технологические и инжиниринговые инициативы наши профильные министерства  финансируют напрямую, но нужно увеличивать «аппетит к риску» бюджетной господдержки и выделять «длинные деньги», ведь пока мы ограничены 1-3  годами, а серьезные разработки требуют больших сроков. 

Наш машиностроительный комплекс сегодня развивается, это показали недавно прошедший Национальный нефтегазовый форум и конференция в РГУ им. И.М.Губкина,  представившие интересные, необычные разработки в области техники и технологии.

Хочу подчеркнуть, когда мы говорим о вытеснении импорта, в первую очередь речь должна касаться именно технологий, ведь под них создается комплекс оборудования. В этом отношении нам предстоит большая работа. В связи с этим, затрону еще одну важную тему – малый и средний бизнес в нефтегазовой отрасли. К сожалению, в России он дает только 2% добываемой в стране нефти и имеет тенденцию к сокращению, в то время как в США десять тысяч малых компаний вносят 50%-ный вклад в общий объем добычи и чувствуют себя прекрасно. Похожая ситуация и в нефтепереработке: более 200 российских мини-НПЗ  в большинстве своем находятся в бедственном положении из-за претензий к уровню их технологической оснащенности и качеству выпускаемой продукции. Конечно, среди них есть средние заводы, такие  как Новошахтинский, Тюменский, Антипинский, Марийский и т.д. заводы, которые перерабатывают до 1млн.т нефти, они решают локальные проблемы данного региона и могут найти свое место на рынке нефтепродуктов. Остальные перерабатывают 50-100 тыс.т, они никогда не смогут  обеспечить качество моторного топлива, соответствующее Евро-3, Евро-4, и обречены на вымирание. Тем не менее, существуют варианты их участия в отраслевом разделении труда, например, за счет переработки нефтешламов, масел и т.д., с которыми вопрос в стране стоит достаточно остро. В конце концов, малые предприятия нефтегазового сектора – и добывающие, и перерабатывающие –  могут стать полигоном для передовых разработок, ведь именно из малых предприятий выросли и вошли в большой бизнес  американские «сланцевые» технологии. Считаю, малым и средним предприятиям нужно особое внимание и разумная политика руководства отрасли, позволяющая рационально использовать их потенциал и кадровый ресурс на благо регионов и отрасли в целом.

Мы благодарим Геннадия Иосифовича за содержательную беседу, желаем ему успехов в работе, крепкого здоровья и удачи во всех начинаниях на благо  нефтегазового комплекса России. 

Для справки: Геннадий Иосифович Шмаль начал трудовую деятельность инженером Березниковского титаномагниевого комбината; в дальнейшем работал первым секретарем Тюменского обкома ВЛКСМ,  первым секретарем Тобольского горкома КПСС, вторым секретарем Тюменского обкома КПСС; возглавлял объединение "Сибкомплектмонтаж" Миннефтегазстроя СССР; был заместителем Министра, первым заместителем Министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР; в 1990 г. стал председателем Правления государственного концерна "Нефтегазстрой"; в 1991 г. был избран председателем Правления и одновременно председателем Совета директоров РАО "Роснефтегазстрой".  

Г.И.Шмаль участвовал в освоении нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири, создании городов на Севере и в Среднем Приобье Тюменской области, сооружении Тобольского нефтехимического комплекса, газопроводов Уренгой - Центр, Уренгой - Помары - Ужгород, строительстве многониточной системы газопроводов с Ямбургского газоконденсатного месторождения и др., принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Г.И.Шмаль - автор более ста научных трудов, награжден правительственными наградами СССР и РФ за вклад в развитие нефтегазовой отрасли.

 

Интервью провела Ирина Толстенко

Фото  Владимира Горбунова

 


Разработка проектной и конструкторской документации
Календарь событий
Выставка НЕФТЕГАЗ-2024
Дата проведения: 15.04-18.04.2024
https://www.neftegaz-expo.ru


 
Химагрегаты №64, декабрь 2023 Версия PDF